Nahuhol американца. Приключения Майкла в России - Алекс Май

– Летс гоу! – задорно воскликнул Майкл.

Не успели отъехать от дома, как Майкл хлопнул меня по плечу.

– Стой, Саша. Стоп!

А я уже и сам увидел, что Феня быстро, а главное – непонятно зачем бежит за машиной. Не останавливаясь, открыл окно, выключил музыку.

– Саса! Саса! – кричала она. – Гранату сабери! Васька скоро проснется! Стой! Саса!

Сбросил газ. Быстро достал телефон, сунул его Майклу.

– Снимай ее, снимай скорее, черт тебя побери!

– Зачем? – удивился Майкл.

– Потом скажу. Уникальные кадры!

Проехали еще метров сто. Феня совсем запыхалась. Я остановил машину. Майкл все послушно заснял.

– Саса! Ты что? Не слысал? Я бесала-бесала…

– Прости, луноликая, музыка громко играла.

– Саса! Я не знаю, как правильно ее у-т-и-л-и-з-о-в-ы-в-а-т-ь. Выкинь ее где-нибудь. – Она протянула мне немецкую гранату с длинной ручкой. Я ее взял, положил Майклу на колени. Он застыл. Ха-ха-ха! Испугался.

– Спасибо, Саса! – сказала Феня, и побрела обратно, к дому.

Поехали дальше, по главной и единственной деревенской улице. Местные жители и дачники уже проснулись. Кто-то занимался хозяйственными делами, кто-то возился с машиной, кто-то шел на небольшой песчаный пляж. Сельский этикет требовал притормозить возле каждого, чтобы перекинуться фразами, вроде:

– Здрасте!

– Как сено? Запаслись?

– Дрова купили? Хорошие?

– Что? Такого сазана?! На хлеб?!! Где??? Обалдеть!!! Везет же…

– Грибов пока нет. Есть лисички, но это не гриб.

– Это гриб! Многоразового использования.

– Вот видишь, Майкл, – сказал я, притормозив машину на мосту через речку. – Пустые разговоры, типа «Как дела?» и так далее, присущи не только вам, американцам.

– Хоть в этом нет различия, – сказал Майкл. – Забери эту вещь.

– Сейчас. Только верни телефончик. Посмотрим, чего ты наснимал.

Вдвоем смотрим на дисплей. Я тут же начинаю смеяться. В голове уже готовый ролик. Среднерусский деревенский пейзаж. Детские качели возле домов. Разбросанные в песке игрушки-формочки. Колодец. Грунтовая дорога, по которой бежит китаянка с гранатой в руке. На лице китаянки – напряжение, граничащее с отчаянием.

– Что смешного? – спросил Майкл. – У тебя непонятное чувство юмора.

– Это тебе непонятное, – буркнул я. – Сегодня вечером, если успею, смонтирую, разошлю знакомым. Тут надо наложить марш «Прощание Славянки». И получится, что мы с тобой на войну уезжаем, а верная жена-китаянка, неважно чья, бежит следом, поскольку мы очень важную гранату забыли. А без нее на войне – никак. Пропадем, погибнем. Понял? Впрочем, – я махнул рукой, – тебе не понять. Гранату на заднее сиденье положи. Отъедем – рванем! Хотя не обещаю. Может, она отсырела лет тридцать назад.

– Выходи, Майкл, – попросил я, притормозив возле канавы, заросшей камышами. – Недаром тебе родные болота снились.

– Что ты хочешь сказать? – Майкл недоуменно посмотрел на меня.

– Как что?! Оставь эти глупые разговоры. Феня просила гранату утилизовать? Просила! Вот мы ее того… А ты к истории прикоснешься. Ты только подумай – этой гранате более шестидесяти лет. Взрывай ее на хрен! Если она взорвется…

– Я не хочу, – сказал Майкл. – Она старая.

– Старая? – удивился я. – Она лишь немного тронута ржой. Капельку. По ободочку…

– А почему ты не выходишь из машины?

– Пока я разъясняю тебе прелесть момента. Сейчас проинструктирую, и вместе вылезем. Думаешь, мне страшно? Да я уже тонну таких гранат взорвал! А еще две тонны эмчээсовцам отдал.

– Кому отдал? – Не понял Майкл.

– Службе спасения. 911. Понял?

Солнце поднималось все выше и выше.

Через пять минут я почти уговорил Майкла взорвать гранату. Пришло время инструктажа.

– Брат, эта граната – самая дерьмовая граната в мире. К нашему счастью. Замедлитель… э… не поймешь. Короче, взрывается почти через десять секунд, после того, как выдернешь вот этот шнурочек с пимпочкой на конце.

– Это хорошо! – обрадовался Майкл. – Можно убежать далеко.

– Это в мирное время хорошо, а вот во время войны – плохо. То есть, что для фашистов плохо – для нас хорошо. Понял?

– Не понял. – Майкл развел руками. Посмотрел на меня. Повторил:

– Ничего не понял.

– Ок! Опытные солдаты ее сразу не кидали, поскольку ее можно было легонько так поднять, и швырнуть обратно. Ты в «Вольфенштейна» играл?

– Нет.

– Неважно. Держи. – Протянул ему гранату.

– Это незаконно.

– Согласен. И даже каюсь. Но и просто так ее выкидывать нельзя. Вдруг кто подберет?

– Ее нужно сдать в полицию.

Мимо пронеслась машина.

– Дергай за веревочку, Майкл, она и рванет.

– Не буду.

– Ну, как знаешь. – Я выдернул шнурок. Помахал гранатой перед носом окаменевшего Майкла, и забросил ее через канаву, как можно дальше от нас, проорав: «Лети-лети лепесток!!!»

– Рот закрой. – Попросил я его. – А то лягушки влетят.

Граната не взорвалась. Мне показалось, что Майкл даже расстроился из-за этого. И, в любом случае, разочаровался в немецком оружии.

– Я же говорил – дерьмовая вещь. Поехали. Мне еще домой заехать надо.

– Как домой? Обратно? Зачем?

– Там – не дом. Там дача. Деревня.

– А куда поедем?

– В городок. Ну, тоже как деревня. У нас, все, что за Садовым деревней считается. Не глуми голову.

«Не глуми» он, само собой, не понял, но возражать не стал.

Через пять минут заиграл телефон. Звонила Вера. По тревожному голосу понял – что-то случилось.

– Ты где? Он жив?! – взволнованно спросила она.

– Я? Домой еду. И, если ты про Майкла, то он жив. А что?

– Как что?! Мне Ленка сейчас позвонила. Сказала, что ты его к канаве подвел, гранатой угрожал. Ты пил?

Ну, Ленка, думаю, зараза такая!

– Я трезв, чист, как контактная линза. А Ленке скажи, чтобы на дорогу смотрела, а не по сторонам. Что за народ? Нигде не скроешься.

– Все в порядке?

– А ты как думаешь? Все просто замечательно. Скоро приеду, – сказал я, и со злостью вдавил педаль газа.

– Ленка – дура! – сказал я Майклу.

– А кто она?

– Кто-кто? Я же говорю – дура! И сплетница. И доносчица. Зараза!

– Красивая у вас деревня, – сказал Майкл, когда мы въехали в город. – Деревьев много.

– Много. Сплошные деревья. – Я кивнул головой. – А в этот тополь Ленка по весне врезалась.

– Она тебя так сильно расстроила? – сочувственно поинтересовался Майкл.

– Еще не очень. Но когда-нибудь расстроит очень сильно. Мое терпение не вечно. И тогда я ей не завидую. Шит!

Остановился возле подъезда.

– Выходи. Еще раз позавтракаем. С моими познакомлю. – Я посмотрел на часы. – На утреннюю службу все равно не успеем, даже на вертолете.

Вылезли из машины. В одном из окон первого этажа резко отодвинулась штора – бабка Зина заняла наблюдательный пост. Я по привычке показал ей средний палец. Майкл нахмурился.

– Не обращай внимания, Майкл. Эта старуха хуже Ленки. К тому же она думает, что я так здороваюсь.

К тому времени Ленка для Майкла превратилась в некое мифическое, злобное существо, вроде кикиморы болотной. Он ничего не понял, но ему передалось мое раздражение.

Открыл дверь. Пропустил гостя вперед.

– Папа! Папа! – закричала Катька, выбежав из детской. Увидев Майкла, резко остановилась. Чуть не растянулась на паркете. И тут же:

– Ой! Мама! Мама! – Топ-топ-топ. Только пятки засверкали – побежала на кухню, крича во все горло: Эдди Мерфи приехал в гости! Ура! Ура! Эдди Мерфи! В гости! К нам! Я друзей позову!

– Я не похож на Мерфи, – обиженно прошептал засмущавшийся Майкл.

– Не обращай внимания. Она еще маленькая. Всего шесть лет, – примирительно сказал я. – Это даже круто, что она тебя с Мерфи спутала. Гордись.

– Это не кул, – сказал Майкл.

– Снимай шузы и проходи.

– Здравствуйте, – сказала вышедшая с кухни Вера. Я, не дав Майклу отвесить ответное приветствие, подлетел к ней:

– Смотри! Смотри! – Запустил ролик, показывая ей бегущую Феню.

Вера нахмурилась. А Катя уже утащила Майкла в свою комнату. Мы слышали, что она требовала автограф, а он отпирался. Будто сложно ему за Мерфи расписаться.

– Зачем она бежит за машиной? Это что… У нее граната? Что вы натворили?

– Пока ничего! – честно ответил я. – Васька гранату притащил из леса. Ты позвони, кстати, Михалычу. Скажи, что шум подниму на всю округу, если не вычистят территорию возле деревни.

Михалыч – глава местного МЧС. Каждую весну он со своими ребятами и приглашенными саперами приезжает в лес, что окружает деревню. Найденные боеприпасы вывозят в какой-то карьер и уничтожают. А к осени в лесу снова полно взрывоопасных предметов. Я даже высказал гипотезу, что все это железо растет, как грибы. А Михалыч сказал, что их земля выталкивает. И ничего, мол, с этим нельзя поделать.

– Ну, как? Классный ролик? Одну версию, «Прощание Славянки», в инет запулю. Вторую в «Вы – очевидец». С аннотацией: совсем распустились китайцы, гоняют коренных дачников по деревням, гранатами в них кидаются.